ПРОШЛОЕ

В 6 лет начал заниматься боксом под руководством отца, в прошлом неплохого боксера. В 9 лет занялся классической (сейчас греко-римская) борьбой. Потом опять бокс, но на улице очень быстро был убежден в ущербности спортивного бокса (у нас во дворе жили крутые малыши, которые били ногами, нападали кучей на одного, дубасили тем, что под руку попадется – палки, арматура, камни; потом малыши повзрослели и в ход пошли ножи, кастеты и др.).
С 15 лет пытался заниматься запрещенным тогда каратэ и ушу, которое к нему приравнивалось. В армию был призван в весьма печальном техническом состоянии: технику борьбы и бокса успел подзабыть, т.к. это осталось «в детстве», а как каратэка и ушуист из себя ничего не представлял. В армии убедился в необходимости системного подхода и первое, что сделал, когда вернулся из армии – поехал на семинар в г. Минск, в те времена там преподавали специалисты из Вьетнама. Мне повезло: попал не только к отличному специалисту по рукопашному бою (вьетводао), но и просто к хорошему человеку. Потом я узнал от переводчика, что у себя на родине он – один из лучших преподавателей этого искусства. Имя его – Нгуен Ан Дзунг, дай Бог ему здоровья и долгой творческой жизни.

Пройдя почти трехмесячный семинар (июнь-август 1991г.; кстати, привет всем участникам того первого Всероссийского семинара) и довольно прилично сдав экзамены, ощутил некоторые внутренние неудобства в практике этого искусства. Это было похоже на ношение красивой, практичной, но немного неудобной и натирающей обуви. Начал «подтачивать» систему под себя, т.к. был уже «староват», чтобы «подтачивать» себя под систему. В результате многие вещи изменились до неузнаваемости, оставив от себя один принцип.

К тому времени со мной уже советовались как с крупным специалистом в области рукопашного боя, что меня смешило. Я вел группу, через которую и распространялись различные знания вперемежку с умствованиями моих учеников, помноженных на слухи. Так я и стал «крупным специалистом». Со мной даже советовались – чем бы «подзаняться» (прошу простить за игривый тон, но без юмора не могу об этом вспоминать). В один прекрасный день принесли мне список «русских ратоборств» из тридцати с лишним пунктов. Читал я его и умилялся: некоторые из них не выдерживали критики даже по названию и вызывали улыбку (типа системы боя аджимушкайских каменоломен). Но среди них были и интересные. Бог ткнул мой перст в рукопашный бой казаков, логически обосновав, что казаки – последнее и единственное воинское сословие в России, которое было представлено в списке. Рукопашный бой – основа воинского умения, его дух. Посоветовал его. Парень съездил, отучился на семинаре и начал у нас в городе это дело практиковать. Наблюдая за этой техникой (что мог человек привезти с недельного семинара?), я сильно сомневался в утверждениях ее боевой эффективности. Но некоторые элементы (работа в нижнем уровне) вызывали интерес.
Потом этот человек ездил на семинары еще несколько раз, привозя с них учебные вещи (которые он с пеной у рта защищал, как боевые) и действительно боевые элементы, тогда это уже я научился различать. Но системы как таковой я не видел, поэтому где-то около года занимался своими делами, не соприкасаясь с рукопашным боем казаков.

Примерно через год зашел по каким-то делам на тренировку по казачьему рукопашному бою. И меня поразил один эпизод: один из учеников довольно коряво, но очень бегло работал с тенью. Мой тогда уже наметанный на базу движений глаз определил три года занятий, о чем и был разговор с инструктором этой группы. «Какие три года? - говорит, - И года еще нет!». Тогда я поспрашивал виновника интереса. Выяснилось, что ему 18 лет, раньше ничем «таким» не занимался, решил к армии подготовиться, вот-вот призыв. Из спортивного опыта – 3-й разряд по волейболу, и все.

На следующую тренировку по казачьему рукопашному бою я пришел в качестве ученика. Инструктор, польщенный посещением «столь известного лица», из кожи лез, чтобы объяснить и научить.
Учился трудно, много раз хотел бросить «дурью маяться», доходило даже до конфликтов в личной базе и системе движений. И на базе такого «броска» происходил прорыв в овладении техникой. Вот так, от желания бросить до очередного приступа такого желания я и учился.

На уровень объединения всей полученной в процессе моей жизни техники я вышел через 4-5 лет занятий уже русским кулачным боем и рукопашным боем казаков (т.е. начал строить личное воинское искусство, где объединяется все, что умеет человек). К тому времени я уже сам поехал на семинары по РКБ и РБК, где меня все время пытались переделать – чтобы делал так, как все, что я и пытался – добивался «технической чистоты» действий. Потом на меня махнули рукой: делай, как знаешь, только во временной норматив уложись. Вот этот-то временной норматив и «похоронил» многие элементы, которые мне казались результативными.

Мой технический и боевой уровень рос, я это нутром чувствовал. Мир вокруг меня начал меняться. Благодаря интенсивным тренировкам изменилось восприятие времени, и многие ранее не замеченные вещи стали видны и, самое главное, понятны. Тогда я еще не знал, что вышел на очень тонкую грань перестройки психики обыкновенного обывателя в психику бойца. Именно в это время случилось следующее событие – знакомство с сущностями невидимого мира. То, что было со мной потом, можно назвать только мистикой. Сущности того, другого мира, очень агрессивно и навязчиво предлагали мне сотрудничество: самые сокровенные секреты различных боевых искусств преимущественно восточного вероисповедания. Было это по большей части во время сна, но когда я начал меньше спать и больше тренироваться по вечерам, доводя себя до состояния упавшего в постель полена, бесы (а это были именно они, как я потом разобрался) начали преследовать меня и днем. Я был на грани умопомешательства, путая день с ночью, явь с навью. Постоянные головные боли не давали ничем заниматься, отступали ненадолго только во время тренировок по РКБ и РБК. Но тренироваться каждую минуту – это верный путь истощить себя физически. Короче, покоя и отдыха у меня не стало. В этой невидимой битве любой человек проиграет однозначно, если ведет ее в одиночку. Тогда я этого не знал, и брел как-то по улице. Голова гудела, подобно пчелиному улью. Сам не зная почему, зашел в церковь – ноги сами привели. В церкви было пусто, тихо – и хорошо. Головная боль улетучилась. Вернулся душевный покой и радость. Сначала я просто стоял, переживая эти ощущения внутреннего мира и покоя, потом начал бродить от иконы к иконе. Меня поражали глаза икон. Они были добрые и внимательные – так мне тогда показалось. Выйдя из церкви (а вышел я только после специфического ощущения, что уже можно выходить), в приподнятом настроении двинулся домой: голова не болела, никто больше не приставал. Теперь я был не один. На следующий день я крестился. Началась моя духовная подготовка к невидимой брани.

Тот, кто прочувствовал то, о чем я говорил, поймет меня. Тот, кто еще не дорос до этого – посмеется. Но поделился сокровенным я всего лишь по одной причине: знайте, что это есть и готовьтесь к такой битве, а наступит она неожиданно. Сражайтесь, не вступайте в сделку с бесами даже за все знания и сокровища, которые они вам посулят. Это наживка на крючке, вас наверняка обманут и погубят – они мастера на такие трюки. Идите в церковь за духовным оружием, духовным мечом. Он только прекрасное дополнение к вашему воинскому искусству. И никак не противоречие, как бы вас ни старались в этом убедить (самая популярная «разводка»: а как же «не убий»? а «ударили в одну щеку – подставь другую»?). Обещаю поделиться знанием на эту тему отдельной статьей на этом сайте. Следите за публикациями.

Ваши отзывы о материалах можете оставить ЗДЕСЬ